– Я под подпиской товарищ майор, и ответить на ваш вопрос не могу.

– А Кузнецов? – переводит он взгляд на Димона.

– И он под подпиской – опережаю я друга, толкнув его под столом ногой.

Да уж, майору не посочувствуешь, ситуация кардинально изменилась. Изуродовать машину главы КГБ – это вам не студентов арматурой отхреначить. Попал Ашотик, крупно попал!

– Вот что товарищи студенты. Сейчас мы вас доставим в ваш лагерь, а завтра к обеду приходите сюда в отделение, тогда и поговорим на свежую голову. Машину прислать завтра за вами?

– Нет, спасибо. У нас еще Победа есть.

Желание майора доложиться сначала наверх понятно. Но что-то мне совсем не светит получить потом в Москве взбучку от Мезенцева и доказывать ему, что я не верблюд. У него разговор один: раз довел дело до драки, значит виноват. Молчу, постукивая пальцами по столу, потом осторожно говорю:

– Товарищ майор, а давайте действительно не будем дальше э-э… раздувать пожар. Предлагаю решить дело миром. Мы не пишем заявление, вы сами наказываете «ашотиков», как посчитаете нужным. Но так, чтобы до нашего отъезда мы эту кодлу больше не видели, иначе за себя не ручаемся.

– Хорошо… – с прищуром смотрит на меня майор – Но сначала утром сделаю пару звонков в Феодосию, посоветуюсь с начальством, как это уладить.

Ну, а дальше нас с почетом отправляют «домой» на милицейской машине. И на все вопросы взволнованного Левы и Лены мы дружно отвечаем им:

– Завтра! Лева, все завтра…

…Из-за всех этих ночных передряг следующим утром мы проспали пробежку и проснулись только к завтраку. Лева с Леной пожалели нас и дали выспаться. А уж за завтраком устроили нам настоящий допрос.

– Нет, ну никуда вас одних отпустить нельзя! – сокрушается Левка.

– А, по-твоему, я с этой наглой свиньей танцевать должна была?! – злится Юлька. – Может, его еще в гости позвать?

– Юль, не злись. Но огласись, что конфликта все-таки можно было избежать, если бы ты ему не хамила.

– Лева, вот ты и избежишь, когда в следующий раз он твою Ленку кадрить будет! – припечатывает Юлька, и Левка смущенно замолкает.

Аргумент железный. И Вика – что редкий случай – полностью на стороне Юли. А та сегодня ни на секунду не отходит от своего Димона: то нежно щекой о его плечо потрется, то волосы ему, шутя, взъерошит – просто домашняя кошка. Вика мне шепнула, что наша заноза в полном улете от Димкиного героизма, за нее никто и никогда еще так самоотверженно не дрался. Видимо прежние Юлькины бойфренды слишком берегли свои холеные морды и не спешили вступаться за честь дамы. Снова и снова она пересказывает всем, как ее герой уложил обидчиков на асфальт. Ах, какой Димочка сильный, ах какой он ловкий! А этот котяра сидит и довольно так жмурится на Юлькины прелести. Не иначе, как этой ночью ему с большим усердием провели сеанс восстановительной терапии. Мы с Левкой переглядываемся, понимающе хмыкаем. Но вот кто бы от этой заразы такую заботливость ожидал! Может, она не совсем уж безнадежна?

Покатавшись немного на доске и поплавав в свое удовольствие, едем вчерашним составом в отделение милиции на Победе. В Коктебеле нас уже ждут.

– Ну, что студенты, принимайте свою машину! Как новенькая.

Майор гордо демонстрирует нам Волгу, у которой заменены не только колеса и разбитое стекло, но она еще и отмыта до блеска. Чудны дела твои, господи! А мы только недавно за завтраком обсуждали с парнями, куда бы нам податься в поисках запчастей.

– Э-э… спасибо конечно! Что мы должны за ремонт?

– Ничего. Это в качестве извинений за доставленные неудобства. Родственники Ашота сначала вообще хотели новую машину вам подогнать, но я почему-то подумал, что вы на это не пойдете.

– Правильно подумали. Нам от таких людей ничего не нужно. И как я потом Степану Денисовичу стал бы объяснять чудесное омоложение его машины?

Заменить машину с московским учетом, принадлежащую такому человеку, попросту невозможно. А получить еще одну Волгу в качестве финансовой и моральной компенсации может и заманчиво для «нищего» студента, но как я потом объясню ее появление? Подарок? Тогда следующий вопрос: от кого он и на какие деньги куплен? Понятно же, что все доходы у армян левые, и они не смогут объяснить происхождение денег. Так что на фиг, на фиг такие подарки! Потом не отмоешься. Не говоря уже о моральной стороне дела.

– А как этого Ашота с его подельниками накажут? – не унимается Юлька.

– Для начала мы посадили их на пятнадцать суток. Потом родня увезет их в родную Армению под надзор местной милиции. Из директоров кафе Ашота Григоряна уже уволили.

– Как у вас все быстро!

– А чего тянуть. Или вы все-таки решили довести дело до суда?

Нет, вот суда нам точно не надо. Даже кровожадная Юлька это прекрасно понимает. Иначе потом может случиться как в том анекдоте про пальто. Но немного припугнуть армян все-таки нужно, чтобы после нашего отъезда здесь все не осталось как прежде. Ведь не просто так Ашот распоясался, кто-то же ему покровительствует? И армянская диаспора здесь, поди уже, окопалась капитально. Пусть время тотальной коррупции пока не настало – народ еще не настолько скурвился – но телефонное право, блат и кумовство уже однозначно процветают. Остается только надеяться, что у родственничков Ашота не хватит блата на то, чтобы спустить это дело на тормозах.

На прощанье майор предупреждает нас:

– И убедительно попрошу вас и ваших девушек по Коктебелю в шортах не гулять. Иначе нам опять придется здесь встретиться.

– Почему это? – недовольно хмурится Юлька.

– Феодосийским горисполкомом весной принято Постановление о запрете ношения шорт в публичных местах. За нарушение положено задержание и наложение административного наказания в виде штрафа. А за сопротивление при задержании можно еще и пятнадцать суток ареста получить. Придется потом мести улицы нашего Коктебеля.

– Что это еще за новости?! Нигде на юге такого нет, только у вас!

Майор разводит руками. Мол, нам и самим это несколько странно, но постановление нужно выполнять.

– Вы нас тоже поймите. Девушки в последнее время стали вести себя так неприлично, что многие мужчины принимают это как приглашение к …близким отношениям. Не знаю, как у вас в столице принято, а у нас ведь отдыхающие приезжают из разных концов страны, и там такой распущенности пока нет. А теперь представьте: идет по Коктебелю девушка, сверкает голыми ногами еще и курит. На приглашение мужчины выпить вечером с радостью соглашается. Что он о ней подумает? Конечно, что эта «прости господи» на все заранее согласна. А утром начинаются крики, сопли: «Ах, я не такая, я не хотела, меня изнасиловали!». Будто она сама не знала, зачем одинокий мужчина ее в свой номер пригласил.

– Но шорты-то причем! На пляже вон вообще все в купальниках и плавках.

– Так, то пляж. Там все купаются и загорают. А по улицам будь любезен ходить в нормальной одежде и не смущать людей!

Бедный дядька, сочувствую… Это он еще не подозревает, что грядет эпоха мини и тотального бикини, когда на женском теле только крохотные лоскутки ткани останутся. И поступь моды уже не сдержать никакими постановлениями. А кстати: я ведь у Аксенова действительно когда-то читал, как самому Сергею Михалкову пришлось вызволять незадачливых отдыхающих из милиции, размахивая депутатским удостоверением. Только когда же это случилось…? Легкий прокол в памяти – ага, в июле 64-го и случилось! То есть от силы месяц – полтора назад. Но стоило Михалкову уехать, как все вернулось на круги своя. Вот так! До бога высоко, до царя далеко, а Глава горисполкома – вон он, совсем рядом, в Феодосии сидит. Так кого следует слушать – далекого депутата или местного царька? Ответ очевиден. А значит, стоит подстраховаться…

– Майор, нам нужны паспортные данные на всех этих пятерых деятелей. Мы присмотрим из Москвы, чтобы они вовремя добрались до Армении и больше никогда не покидали ее пределов. Если они не могут жить в многонациональном обществе и не умеют себя прилично вести – пусть возвращаются в свой горный аул. И внятно объясните их родственникам и покровителям, что в данном случае даже вмешательство сверху им не поможет. Они же не хотят прочитать о себе в фельетоне на страницах Правды или Известий? А мы это им легко можем устроить.